Большая история Брестской крепости и маленькие её детали — краеведы-энтузиасты по крупицам и буквально по слогам собирают историю. Крепость для большинства — мемориал и память обороне 22 июня, но жизнь в ней текла и пересекала судьбы на протяжении десятилетий до и после этих событий. Иван Чайчиц, Олег Полищук, Андрей Долговский, Дмитрий Шакиров и собрали, и обработали сотни надписей, оставленных на стенах казематов, подвалов и фортов. Коллекция исторического вандализма упоминает о возлюбленных и пленных, подданных царя и польском войске, военнослужащих вермахта и героях обороны. Каждая надпись — в одну строку или одно слово — чья-то судьба. «Граффити на стенах Брестской крепости» — так была названа лекция, подытожившая работу поклонников истории. Термин «граффити» кажется субкультурным или андеграундным, но в исторической науке он обозначает «нацарапанные надписи» (от итальянского «graffiare» — «царапать»).
Надписи, нанесенные чернилами или красками, называются «дипинти». В крепости надписи мало изучены, хотя это ценный материал — их оставляли военнослужащие размещавшихся в крепости частей Русской императорской армии, Войска Польского, Красной и Советской армий. Посетители Мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» также оставили после себя огромное количество «здесь-был-Вась» и геометок. «СПАСИБО ДЕДУ ЗА ПОБЕДУ», ОШИБКИ И МАТЕРЩИНА На наружной стене оборонительной казармы цитадели сделана свежая надпись «Спасибо бабушкам и дедам за победу». Выражение написано с ошибками, корректнее — «Спасибо бабушке и деду за Победу». Знал ли писавший ее человек, что она означает? Во-первых, это выражение образовалось от фразы «Спасибо деду за Победу».
Во-вторых, фраза возникла в Советском Союзе и относилась к тотальному дефициту всего — от мебели до транспортных средств. Ветеранам войны многие вещи полагались без очереди или же по отдельной очереди. И при помощи родственника-ветерана приобрести тот же автомобиль было реальнее, чем самому. Кроме того, для ветеранов были организованы и специальные продуктовые магазины, где можно было купить более или менее приличные продукты, которых было не достать в обычных магазинах. В Советском Союзе фраза «Спасибо деду за Победу» обозначала конкретную товарно-денежную операцию — имелся в виду собственный дед и советский легковой автомобиль, серийно производившийся на Горьковском автомобильном заводе в 1946-1958 годах. Заводской индекс модели — М-20 «Победа». Впоследствии эта фраза распространилась на все товары народного потребления, приобретенные с участием ветеранов ВОВ.
Сегодня это выражение повсюду, но упоминается с искаженным смыслом. Военнослужащие послевоенного периода чаще всего оставляли на стенах свои имена, фамилии и год пребывания. Многие указывали и малую родину — считывается география призыва от Алма-Аты до Кишинева, Кавказа и Крыма. Некоторые отмечались на посту не единожды: например, Сухов Михаил, каждый раз заступая на пост, находил свои предыдущие надписи и оставлял новые. Теперь мы знаем, что на пост в конкретном месте с 1967 по 1969 годы он заступал 9 раз.
Надпись на бетонном фрагменте взорванного порохового погреба. «АЗАМ НАХЧИВАН» — «Великий Нахчиван». Город в Азербайджане, откуда, видимо, родом человек, оставивший надпись. Фото — из архива Ивана Чайчица.
Из военных постовые были наиболее «падкими» на наскальные следы. На посту время идет медленно, дозор утомляет. Многие из надписей караульных исполнены настолько тщательно, что становится очевидным — «автограф» воспроизводился не за одну смену. Самыми ранними из известных на сегодняшний день являются графические надписи и рисунки, датируемые второй половиной XIX века. Обнаружены они в казематах на Кобринском укреплении и на стенах каменного порохового погреба на Тереспольском укреплении. Встречаются сохранившиеся слова и фамилии с буквой «ять» (ѣ) — «ИВАНОВЪ 3 р.», «ДОНАТЪ 3Р. БИТ. Г. У. 1915 г.», «Чадаевъ», «Воронинъ», «Мальцевъ». В составе алфавита русского языка в России «ять» оставалась в употреблении до 1918 года. Сейчас употребляется только в церковнославянском языке. Настолько древние надписи сохранились в казематах потому, что сюда не было доступа посторонним. Ранее здесь располагались военные склады, а до 2003-2004 годов дислоцировался артиллерийский полк. Надписи на стене каземата западного редута. Фото — из архива Ивана Чайчица. Надписи на внутренней стене убежища в III люнете на польском языке. Фото — из архива Ивана Чайчица. Исследователи добрались и до закрытого для свободного посещения Тереспольского укрепления крепости. По водяному рву, который его огибает с западной стороны, проходит государственная граница, поэтому, чтобы попасть на Пограничный остров, нужно получить пропуск. Надписи на каменном пороховом погребе относятся ко второй половине XIX века. Некоторые из казематов использовались в послевоенное время в качестве гауптвахты (помещения для содержания военнослужащих, получивших взыскание в виде ареста). Об этом имеются две сохранившиеся надписи: «Здесь сидел за непочтение родителей с 13.01.46 г. по 23.01.46 г.» и «Здесь сидел 3 суток ни за х** с 14/I 46 по 17/I 46 г.». Что еще за «непочтение родителей»? Это оскорбление старшего по званию с использованием в матерном обороте упоминания его родителей (преимущественно — маменьки). Ненормативная лексика и стены — неразлучный дуэт. Да и армия — не оперный театр, поэтому крепкое словцо тут, говорят, для понимания, а не оскорбления. В Советской армии было известно выражение, которое украшало многие дембельские альбомы: «Кто не был — тот будет, кто был — не забудет!». Неизвестный автор переиначил это выражение по-своему и нацарапал на стене следующее: «[кто] не был тот по[будет] кто побыл т[от] **й забудет». Надпись сохранилась частично, но по смыслу можно догадаться, каких слов не хватает. Кроме надписей на стенах казематов, сохранились и графические рисунки, сделанные военнослужащими Красной или Советской армии. Например, рисунок с изображением девушки Раисы (к сожалению, без указания даты). В какое время носили дамы такие прически — сложно сказать. Вероятно, кто-то увековечил на стене каземата свою возлюбленную. Рисунок сделан на известковой побелке в нижней части каземата (предположительно — карандашом или углем). Надеемся, с любовью. Сохранилась и подпись автора — некто Малиновский.
Надпись на наружной стене оборонительной казармы цитадели на польском языке. Фото — из архива Ивана Чайчица.
Кто-то вошел в историю с орфографическими ошибками. Найдена, например, такая надпись: «1945 9/X БЫЛ ПОСТОЧЕНКО АНДРЕЙ ПАТРУЛЬОМ». Среди военнослужащих Войска Польского тоже были поспешившие и допустившие описку — надпись «DOMAŃSKI CZSŁAW» (имя написано неправильно, не хватает буквы «Е» в имени, правильно — «CZESŁAW»). Были обнаружены имена и фамилии более внимательных польских военнослужащих — «STACHOWICZ», «А.Wojcik», «BECZEK», «STEFAN KOLADA», «Roman Paszkowski», «Sarnawski», «Nowak» и другие. На одной из стен сохранилась послевоенная надпись на польском языке — «Macewicz Ryszard 1936-56 r». Это имя, фамилия и годы жизни писавшего на тот момент. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ, ТРОЦКИЙ И ВЕРМАХТ Но самым известным автором из всех, кто когда-либо отметился на стенах крепости, является Народный комиссар по иностранным делам РСФСР Лев Давидович Троцкий. На мирных переговорах в Брест-Литовске руководитель советской делегации Лев Троцкий не только заявил «Ни войны, ни мира, а армию распускаем», но и собственноручно оставил надпись в бильярдной комнате офицерского собрания. Надпись гласила: «Ни мира — ни войны Нарком Леон Троцкiй декбр 1917». Отматываем события назад — переносимся в далекий 1915 год. Первая мировая война. На внутренней стене бывшего красноармейского клуба предвоенных лет (сейчас там отрыта экспозиция) сохранилась надпись «1915 г. 2, августа». О чем рассказывает эта надпись? 1 августа 1915 года — крепость Брест-Литовск объявляется находящейся на осадном положении, учреждается Совет обороны. 3 августа — фронт приблизился к крепостным позициям, и батареи крепостной артиллерии начали боевую работу. В тот же день комендант, штаб крепости и старшие офицеры инженерного и артиллерийского управлений переезжают в бетонированный погреб в Кобринском укреплении. Там уже был оборудован центр управления крепостью (это то самое помещение, где позднее был клуб и была найдена надпись). После принятия решения об эвакуации крепости и города 12 августа 1915 года в 9 часов 30 минут вечера комендант крепости, захватив с собой крепостной штандарт, крепостной флаг и почетные ключи, вместе с начальником штаба переехал из центрального убежища в д. Тришин. Следующие события, которые застала крепость, — Советско-польская война (1919-1921). В марте 2013 года в казематах на Кобринском укреплении Олег Полищук и Дмитрий Шакиров обнаружили надписи, оставленные военнослужащими Красной армии, попавшими в плен, — Григорием Моисеевым и неизвестным. Благодаря находкам можно увереннее говорить о том, где именно в крепости находились места содержания военнопленных-красноармейцев. Первая надпись нацарапана на штукатурке — «Полскiи пленый 1921 Моисеев Григор. Нижегородской Губ. (губернии) Арзомаского уез. (уезд) Вадской в. (волости) Село Щ..дрока (неразборчиво)». Вторая надпись написана на штукатурке, но с трудом читаются лишь несколько слов: «…Советская Россия Былъ узником… 21 мая 1921 г.». Надпись на польском языке «Napad Lotnicy Niemieckich Bandytów 1939.IX.3» («Авианападение немецких бандитов»). Обнаружена в каземате контрэскарпной галереи западного редута на Кобринском укреплении. Надпись на немецком языке встречается у одного из выходов в ров в восточном редуте. Хорошо читаются имя и фамилия «Ernest Na.», чуть правее — цифры «1913». Цифры, скорее всего, означают год рождения. Это указывает, что автор, вероятно, был военнослужащим вермахта и оставил надпись в период Второй мировой войны, не ранее. Здесь же у выхода в ров сохранилась еще одна надпись, сделанная карандашом, предположительно — на немецком языке с указанием даты («1912 19 okt…»). На кирпичной стене гаража, построенного в 30-х годах ХХ века, были обнаружены надпись «Juden» (в переводе с немецкого — «еврей») и рисунок антисемитского характера — виселица и повешенный человек. Указать время нанесения рисунка невозможно. «УМИРАЕМ НЕ СРАМЯ» И СЛЕДЫ ПРОПАВШИХ БЕЗ ВЕСТИ Оригинал надписи, знакомой со всех легенд и учебников, можно увидеть в Музее обороны Брестской крепости. Она была обнаружена 18 октября 1958 года во время вскрытия подвалов «Белого дворца». Выцарапана чем-то острым (по-видимому, штыком). «Умираем не срамя». Фото — из архива Ивана Чайчица. Так называемый «Белый дворец» был возведен во второй половине XVIII века на месте деревянной церкви Святых апостолов Петра и Павла, построенной при Базилианском монастыре. Во время строительства крепости здание было перестроено в казарму для артиллерийского гарнизона, а позже приспособлено под здание офицерского собрания. В декабре 1917 года здесь проходили переговоры между делегациями государств Четверного союза и Советской России, а 3 марта 1918 года — подписан Брестский мир. Как раньше, так и в период межвоенной Польши здание оставалось местом отдыха и проведения мероприятий для офицеров. Если ранее тут находились ресторан, бильярдная, зрительный зал с эстрадой и библиотека с двумя классами детской школы для детей офицеров, то в 20-30-е годы ХХ в. к этому добавились телефонная будка, читальный зал, архив и комнаты для игры в бридж. Бальный зал, центральная часть которого достигала высоты двух этажей, был местом пышных светских вечеров, банкетов, карнавалов и ежегодных рождественских «киндербалов». С осени 1939 года и до 22 июня 1941 года в здании находились клуб, столовая, склады (продовольственный, вещевой, склад боепитания) и другие помещения разведывательного батальона Красной армии. В ходе боевых действий в июне 1941 года здание существенно пострадало. 23 июня в здание попал артиллерийский снаряд. Боеприпас сдетонировал примерно на уровне первого этажа, но стены выдержали подрыв изнутри, и взрывная волна устремилась вверх, превратив перегородки и перекрытия в тонны пыли, рухнувшие вниз и развалившие подвалы, где укрывались люди. Сохранились воспоминания Романа Возякова — санинструктора санчасти 75-го ОРБ, который утром 23 июня 1941 года покинул подвал здания «Белого дворца», чтобы набрать воды из р. Мухавец: «Я собрал 3-4 фляги и пополз по воду к Мухавцу мимо летнего автопарка, где стояли обгоревшие танкетки и броневики». Артиллерийский налет он переждал, укрывшись за танком: «От нашего подвала остались одни развалины, потолок обрушился». В послевоенное время в самом здании и возле него нашли останки более 130 человек. Остатки стен разобрали в 50-е годы: на кирпичах до сих пор есть характерные выбоины — люди стучали, пытались выбраться из-под завалов. Ребятами проводилась отдельная работа, связанная с идентификацией защитников крепости во время Второй мировой. С помощью энтузиастов с сайта fortification.ru фамилии проверяются по спискам личного состава каждого из подразделений. Эльмурзаев Баудин — чеченец, старший сержант 333 стрелкового полка 1917 г.р. Погиб в июне 1941 года при обороне Брестской крепости. В 2013 году Олег Полищук и Дмитрий Шакиров обнаружили надпись «Эльмур.Аев Бауди. 28.XI.40». Идентифицировали солдата, связались с родными. Передали «весточку»: был человек, пропал без вести, осталась только надпись на стене, сделанная им собственноручно. Осенью 2018 года участники форума на сайте fortificaton.ru закрыли надпись оргстеклом, прикрепив для информативности фотографию и краткую информацию об Эльмурзаеве. Отличный пример того, как может быть обозначена надпись, когда уже наверняка известен человек, ее оставивший. Это не единичный случай, когда идентифицируются надписи, оставленные защитниками. Еще один пример — надпись «Георгий Созашвили — 1940». Уроженец Грузинской ССР застал начало войны. 22 июня 1941 года находился в летнем лагере на берегу реки Западный Буг. Погиб в тот же день, выполнив приказ пробраться к огневой точке и занять её. Ему было 24 года.
Надпись «Георгий Созашвили — 1940» на наружной стене оборонительной казармы цитадели на грузинском языке. Фото — Олег Полищук.
Общая площадь крепости составляет около 4 квадратных километров, но еще далеко не все поверхности сооружений исследованы. Более того, не все обнаруженное обработано и идентифицировано. Под многолетними слоями крепостной краски, штукатурки и побелки скрываются еще многие секреты. Ребята продолжают исследовательскую работу по изучению надписей на стенах Брестской крепости, и сюда входит не только осмотр территории. Кроме буквально заглядывания в каждый кирпичик, увиденное нужно расшифровать. Расшифровав — попытаться отыскать человека. Фамилии, цифры, указания военных подразделений — все сверяется и пропускается по спискам, подключаются эксперты и любители с тематических сайтов. Иногда пара царапин с инициалами на кирпиче — то единственное, что осталось от человека, пропавшего без вести во время войны. Полный конспект материалов по изученным надписям в Брестской крепости будет передан в Центральную городскую библиотеку имени А.С.Пушкина.
Фотографии — Роман Чмель, Иван Чайчиц, Олег Полищук.
Авторский материал журнала Бинокль": https://binkl.by/read/place/umiraem-ne-sramya-vs-zdes-byl-vasya-o-chem-rasskazyvayut-nadpisi-v-brestskoj-kreposti/
© BINKL.by
